Галина Белкова: «Нас не слышат»
Если сказать в двух словах, то дело в том, что нас не слышат. Я очень давно занимаюсь анализом самих обращений граждан и ответов на них. Обращение может быть устное, может быть письменное, но лучше их разделить на две другие стопки. Первая группа – обращения за разъяснениями, вторая – «Помогите, спасите, SOS!» – это экстренные сообщения о чем-то, что может нанести ущерб здоровью (может быть это даже касается права человека на жизнь) и имуществу граждан. Согласитесь, имущество, находящееся в многоквартирном доме, имеет особый статус. Как правило, у большинства это единственное жилье, а значит, тут не только ценная оргтехника и мебель, но и документы, семейные фотографии, письма, архивы и т. д. И я бы хотела обратить внимание, что в многоквартирных домах на законных основаниях живут не только собственники, но и члены их семей, которые тоже имеют право на защиту их имущества. Но у нас пока эта защита не организована.
Если кто-то почувствовал запах газа, то одного звонка достаточно, чтобы отреагировала специальная служба, все это протоколируется должным образом, документируется, фотографируется. Если мы чувствуем запах дыма, то здесь все тоже отрабатывается экстренными службами довольно-таки безупречно.
А когда начинаются строительные работы, на тротуар падает кусок штукатурки или лепнины килограмм на 200 или без всяких на то причин у людей отключают горячее водоснабжение, холодное водоснабжение либо центральное отопление, и это не аварийные работы, то мы кричим: «Помогите, нас чуть не убила эта стройка!». А в ответ – тишина.
Я бы хотела вспомнить конкретный адрес – Миллионная ул., дом 4.
Это дом-памятник «Главная аптека», находится в самом центре Петербурга. Осенью 2011 года в здании начались строительные работы – люди остались без крыши в прямом смысле слова. Осадки попадали прямо в жилые помещения и на лестничную клетку. Кроме того, система центрального отопления, проходящая по чердаку, была трансформирована, произошла авария, кипятком залило дополнительно к атмосферным осадкам жилые помещения и опять-таки лестничную клетку. Была угроза возгорания, вызывали МЧС. Появился грибок. Все это – грубые нарушения права граждан на безопасное проживание, а статья 161 Жилищного кодекса говорит о том, что управляющая организация обязана обеспечить жителям многоквартирного дома безопасные и благоприятные условия проживания. Вопрос: почему они не были обеспечены? Почему никакой экстренной реакции не последовало? Почему людям предлагается переписываться с чиновниками?
Корень всего этого кроется в позиции жилищной инспекции. Во-первых, она не выезжает сразу, что удивляет, ведь правила эксплуатации жилого дома не допускают такие работы. Все строительные конструкции, все инженерное оборудование должно быть в исправном состоянии, то есть соответствовать требованиям технической документации, которая, соответственно, должна на этот дом быть. Что происходит у нас? Возводятся новые стены (был сквозной проход по чердаку, теперь его нет), трансформируются инженерные сети, все переделывается в угоду отдельно взятому собственнику. И почему людям предлагается писать и ждать ответа 30 дней? За 30 дней посторонние лица на чердаке могут разнести все что угодно, устроить пожар или взрыв. Почему никто не выезжает с проверкой сразу? Жилищная инспекция на своем сайте разместила информацию, что в таком случае необходимо обращаться в полицию. Люди звонят в полицию, но затея эта фактически бессмысленная. Я напомню, что на Миллионную, 4 полиция выезжала десятки раз, они забирали гастарбайтеров с крыши, с чердака, отъезжали буквально пятьсот метров и через полчаса все опять возвращалось на круги своя. Вывод такой: государство оказывает гражданам публичные услуги, которые не отвечают требованиям безопасности. То есть налоги платить на содержание жилищной инспекции и полиции нужно, а организовать работу они не могут, и почему-то предлагается организовать это гражданам.
16 октября прошлого года на ул. Ленина, дом 8 (адрес, где практически один в один повторяется история с Миллионной) приехала с проверкой ГЖИ. Согласно их письму, инспекция выявила, что часть чердака отгорожена, возведены перегородки, один из выходов на чердак заложен и наблюдается переоборудование системы отопления чердака, трубы уходят за перегородку, на лестнице – врезка в систему холодного водоснабжения, а доступ в квартиру, откуда ведутся работы, не предоставлен. Дальше они почему-то пишут об МВК Петроградского района, где был рассмотрен вопрос о перепланировке и переустройстве жилого помещения и чердака без разрешительной документации. Собственнику квартиры № 34 решено направить уведомление о приведении помещения в исходное состояние до 1 ноября включительно. Но какое отношение имеет собственник квартиры № 34 к чердаку? Речь идет о том, что эксплуатирующая организация, которая взяла дом в управление, допустила ситуацию, при которой посторонние лица не просто ходят по чердаку, но разбирают чердачное перекрытие, ставят какие-то стены, переносят трубы, подвергая при этом риску жизнь и здоровье людей. Почему с 2012 года, когда ситуация с Миллионной, 4 разбиралась на высоком уровне, не было сделано никаких выводов? А ведь и тот, и другой дом – памятники. И я не понимаю, как можно ставить вопрос о разрешительной документации на работы на чердаке. То есть теоретически такие работы проводить можно? Какая должна быть эта разрешительная документация, кто ее может выдать, если такие работы принципиально запрещены Правилами эксплуатации? Получается, жилищная инспекция вводит заявителя в заблуждение!
Инспекция должна была написать, что посторонним на чердаке находиться запрещено, что управляющая организация такая-то нарушила эти требования, в результате появились такие-то изменения. В общем-то, речь идет о повреждении здания. Кто-то говорит «перепланировка», «переоборудование», «реконструкция»… Перепланировка квартиры всегда проходит в границах этой квартиры. «Реконструкция чердака» – это полный абсурд, ведь чердак – это воздух, помещение между крышей и чердачным перекрытием. В эксплуатируемом здании, где проживают люди, нельзя проводить такие работы, значит, если они произведены, это, согласно ведомственным строительным нормам 58–88, называется повреждение здания. И это уже 167-я статья Уголовного кодекса. Для того чтобы сейчас привести здание в исходное состояние, восстановить систему холодного водоснабжения, центрального отопления, убрать эти стены, привести в порядок чердачное перекрытие, нужны очень большие деньги. Кроме того, здесь речь должна идти о 238-й статье Уголовного кодекса «Оказание услуг, производство работ, которые не отвечают требованиям безопасности».
Дальше еще интереснее. В своем ответе жилищная инспекция пишет, что в случае невыполнения данного уведомления администрация Петроградского района подаст соответствующее исковое заявление в суд. Минуточку, при чем тут исковое заявление? Это не гражданские правоотношения! И при чем тут администрация?
В своих заключениях я всегда отмечаю, что есть законы, есть нормы, есть подзаконные акты, а есть правовые принципы. Например, есть правовой принцип, который не предполагает нескольких процессуальных производств по одному и тому же поводу. А здесь мы видим полное смешение всего: сначала проверка ГЖИ (административное производство), потом речь заходит о гражданском иске то ли администрации, то ли жилкомсервиса – к собственнику квартиры. Жилкомсервис сам на себя, что ли, будет подавать иск?
Нам нужно во всем этом разобраться и привести все в соответствие с федеральным законодательством. Если в Правилах эксплуатации написано «нельзя», значит, не может быть никакой «разрешительной документации». Еще мы знаем такое обиходное слово как «согласование». Что за ним стоит? Нет такого понятия в федеральном законодательстве. Зато там фигурирует проверка на требования безопасности. Так вот эти работы могут быть теоретически только в условиях расселенного здания, то есть должна быть проектная документация, она должна пройти специальную государственную экспертизу, должно быть разрешение на строительство, за процессом должен наблюдать стройнадзор, на каждом этапе должна быть проверка на требования безопасности, а в конце еще приемка работ. Это совершенно другой механизм!
Теперь посмотрим, что отвечает КГИОП. «Комитету не представилось возможным установить конкретное лицо, совершившее нарушение, зафиксированное в ходе проверочных мероприятий, поэтому КГИОП подготовил обращение в УМВД по Петроградскому району. Наверное, УМВД должно показать комитету норму Жилищного кодекса о зоне ответственности управляющей организации.
Это все вызывает не просто недовольство людей, которые попадают в такую ситуацию, это всколыхнуло и людей, которые не попали в такую ситуацию, потому что они не очень понимают, как это вообще может быть. Почему жилищная инспекция посылает людей в МВД, почему она не пошлет туда своих делегатов, чтобы разработать механизм остановки работ, которые ведутся общественно опасным способом в жилых зданиях. Почему люди иногда получают ответы, где им сообщают о необходимости обратиться в суд? И почему судья будет решать сугубо технические вопросы, которые урегулированы Кодексом об административных правонарушениях? Порой я слышу: «Все равно ГЖИ может только штраф выписать». Но, позвольте, вышеназванный кодекс описывает весь административный процесс, и административное дело не закончено ни на Миллионной, 4, ни на Ленина, 8, потому что нарушенное право не восстановлено, и здания находятся в худшем состоянии, чем это было в начале работ, когда люди начали бить тревогу. Статья 24.1 КоАП предписывает разрешить административное дело в соответствии с законом. То, что я читаю в различных ответах, это, увы, не в соответствии с законом. А дальше кодекс говорит: «Обеспечить исполнение вынесенного решения». Но ведь «решение направить уведомление» – это никак не решение! Нам сегодня никто не может гарантировать, что оба этих жилых нерасселенных объекта безопасны для проживания, я не говорю уже о комфорте и благоприятных условиях – какие уж там благоприятные условия при грибке. И происходит это повсеместно, а не только в домах-памятниках в центре города.
Я уже давно говорю, что нужны экстренные меры, нужен какой-то телефон, куда люди могут дозвониться. В ответ слышу: «Сначала позвоните в управляющую организацию». Но ведь без отключения стояка невозможно перенести трубу ХВС, значит, управляющая организация заодно с теми, кто производит работы, потому что невозможно эти работы произвести без участия управляющей организации. Есть телефон «004». Когда звонишь туда за экстренной помощью, переключают на полицию, но она приезжает не всегда. Не всегда работает эта схема и с точки зрения закона о тишине, а ведь есть люди, занятые на сменном графике на предприятиях, на транспорте, и они хотят дома отдохнуть, а не слушать перфоратор или завывания из незаконно проложенной трубы. Или когда в квартире жутко пахнет шавермой, людям предлагают вызвать Роспотребнадзор и заодно придумать, как зафиксировать запах, хотя ответ лежит совершенно в другой плоскости: помещение, из которого идут запахи, имеет совершенно другой вид разрешенного использования, зачастую оно создавалось как квартира, МВК разрешило его использовать как офис, но там почему-то появилась пельменная, шаверма, еще какая-то точка общепита…
А граждане легко поддаются зомбированию: видят бумагу с гербом, подпись важного человека, и все – этому нельзя не поверить. К сожалению, мы живем в такое время, что верить всем бумагам нельзя.
КОММЕНТАРИЙ
Юрий Кузин, заместитель главного государственного жилищного инспектора Санкт-Петербурга: «Упрек общественности заключается в том, что ГЖИ ничего не может сделать, если разрушается дом, не принимает никаких мер и не может этого остановить. Считают, что ГЖИ виновата в том, что кто-то без разрешения делает перепланировку, переоборудование и т. д. Но это не так. Что же может сделать инспектор ГЖИ в этой ситуации? Он может привлечь к административной ответственности, установить факт правонарушения, установить объективную и субъективную стороны, составить все документы, все проверить, вынести штраф и выдать предписание, чтобы этого не повторялось. Но поймите, у жилищного инспектора нет прав войти в квартиру, в которой рушат стены. Для этого есть полиция, которая согласно Федеральному закону № 3 "О полиции", имеет право пресекать любые правонарушения. Они для этого вооружены и наделены всеми полномочиями».
РАЗВИТИЕ ТЕМЫ
Этот материал был подготовлен до того, как 11 марта адрес Ленина, дом 8 прозвучал на заседании Общественного ЖКХ-совета. И уже на следующий день по решению вице-губернатора туда выехала комиссия из членов совета и представителей исполнительной власти. В присутствии комиссии сотрудники жилкомсервиса начали демонтаж незаконной стены из пеноблоков в чердачном помещении. Означает ли это, что дом вернется к заданным параметрам? Посмотрим...
